Изделие является подвеской-амулетом с изображением мужской личины. Подобные изделия широко распространены в захоронениях позднетюркского периода Большого Алтая.
На щитке подвески изображено широкое округлое лицо мужчины с расчесанными на средний пробор волосами, миндалевидными глазами, широким носом, поднятыми кверху длинными усами и клиновидной бородкой. Щиток выпуклый, рельефный. В верхней части подвески имеется округлое ушко, служащее для подвешивания. Предмет изготовлен в технике литья с элементами дополнительной проработки деталей на лицевой поверхности.
Рис. 1. Подвески в виде антропоморфных личин. Бронза. 2-я пол. IX — 1-я пол. X в. н.э. Могильник Чинета-II, c. Краснощеково, случайная находка. По: Выставка «Археология Алтая: новые исследования». Барнаул, 2017. Фото С.В. Семенова
Данные находки нередко встречаются в женских и детских погребениях кимаков и в захоронениях сросткинской культуры. Для всех этих предметов характерны каноничные приемы передачи лица человека, схожие с традицией изображений на тюркских каменных изваяниях. Более ранней версией сросткинских личин, видимо, является золотая пластина-нашивка с тиснёным изображением лица человека, найденная в погребении по обряду ингумации с лошадью на памятнике Точильное-5, где она являлась нагрудным украшением костюма. Изображение на данной личине тоже напоминает тюркские каноны, но в ранних формах плит-изваяний, где «вырезалась» лишь голова человека.
Рис. 2. Бляха-нашивка с антропоморфной личиной. Золото. 2-я пол. VIII — 1-я пол. IX в. н.э. Могильник Точильное-5. По: Выставка «Археология Алтая: новые исследования». Барнаул, 2017. Фото С.В. Семенова
В целом среди произведений торевтики сросткинской культуры бляхи-личины составляют отдельную группу, наряду с подвесками в виде конных и пеших воинов и сердцевидными накладками на ремни конской амуниции, в центре которых изображены мужские головы (Горбунов, Тишкин, Фролов, 2016, с. 67)
Существует мнение, что в Средневековье был типологический шаблон (миндалевидные глаза, брови вразлет, нос с широкими крыльями), в соответствии с которым художники изображали воинов тюркского происхождения. В конце I тыс. н.э. усы и борода демонстрировали социальный статус мужчины. (Король, 2017, с. 61). Подобные изображения связаны с тюркской традицией поклонения духам предков. Наделение подобных украшений охранительными, придающими силу и стойкость, а также благопожелательными функциями представляется их главным смысловым содержанием. Здесь следует вспомнить понятие qut (қут), связанное в культурных традициях народов тюркоязычного мира и его соседей, а также в древнетюркском языке с понятиями «дух, душа, жизненная сила, благо, благодать, достоинство, величие и т.д.». (Король, 2017, с. 63).
Рис. 3. Средневековые портретные личины из Саяно-Алтая. По: (Король, 2017, рис. 1.-1–15)
Место обнаружения
Изделие обнаружено в ходе работ экспедиции под руководством П.К. Дашковского на могильнике Чинета-II в Краснощековском районе Алтайского края (северо-западные предгорья Алтая). Предмет найден в кургане № 8. Бляха с выступом-ушком входила в состав достаточно богатого инвентаря детского погребения, сопровождавшегося захоронением лошади, где являлась нагрудным украшением костюма наряду с двумя колокольчиками и ажурной подвеской. Автор раскопок отнес данное захоронение к сросткинской культуре и датировал его 2-й половиной IX в. (Тишкин, Дашковский, Горбунов, 2004, с. 412–413).
Литература:
-
Горбунов В.В., Тишкин А.А., Фролов Я.В. Раннесредневековая антропоморфная подвеска из Краснощековского района Алтайского края // Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края. Вып. XXII. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2016. С. 53–68.
- Король Г.Г. Реалистичные образы-«личины» в средневековой Центральной Азии: портрет или символ // Вестник Томского государственного университета. История. 2017. № 49. С. 60–65.
- Тишкин А.А., Дашковский П.К., Горбунов В.В. Курганы эпохи средневековья на территории предгорно-равнинной части Алтайского края //
- Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий: материалы годовой сессии ИАиЭ СО РАН. Новосибирск, 2004. Т. X, ч. 1. С. 410–415.