После крушения Восточно-тюркского каганата в 630 г. на Алтай отступила часть тюрок во главе с Чеби-каганом. На протяжении довольно длительного времени этому правителю удавалось не только сохранять независимость, но и осуществлять вполне успешную внешнюю политику в различных направлениях. Существование этого мятежного владения не могло устраивать Поднебесную империю.

Цитата по: Н.Н. Серегин, А.А. Тишкин Тюркская культура // История Алтая. Т. 1: Древнейшая эпоха, древность и средневековье. Барнаул : Изд-во Алт. ун-та; Белгород : Константа, 2019. С. 324

По скудным упоминаниям в письменных источниках, с одной  стороны, и археологическому материалу – с другой, можно высказать некоторые предположения. Так, пожалуй, наиболее прямым упоминанием Алтая, на что уже указывали исследователи [Гумилев, 1959, с. 105–106;  1993, с. 229; Савинов, 1984, с. 48], служит его описание в связи с обоснованием здесь в 630 г. орды тюркского  хана Чеби. При этом примечательным и достаточно детальным является описание «северной стороны Золотых  гор» (именно территории Русского Алтая): «Золотые горы с трех сторон состоят из отвесных утесов; только  с четвертой есть проход, по которому можно проехать конному и на телеге» [Бичурин, 1950, с. 263]. Это описание хорошо соотносится с реальной топографией Русского Алтая, его системой перевалов. Поэтому вполне логично допустить, что какая-то часть курганов VII–VIII вв. в Курайской и Чуйской степях оставлена населением, входившим в орду Чеби-хана. Его войско исчислялось в 30 тыс. человек. Он подчинил себе кыргызов на Енисее и карлуков на западе.

Цитата по: Кубарев Г.В. Культура древних тюрок Алтая (по материалам погребальных памятников). Новосибирск, 2005. С. 141

В течение 620-629 гг. Эль-каган и его военачальники организовали 67 нападений на границах. Непрерывные войны требовали бесперебойного снабжения огромной армии, постоянного ремонта конского состава и многих других затрат. В результате Эль-каган, не довольствуясь данью и добычей, усилил обложение податями и сборами собственный народ. Подати оказались особенно тяжёлыми в годы джута, падежа скота и голода (627-629 гг.).  

Внутренние противоречия в каганате казались столь очевидными, что стали темой докладных записок китайских пограничных чиновников, наблюдения которых резюмированы историографом: «Тюрки имели простые обычаи и были по природе простодушны. Хели (Эль-каган. — С.К.) имел при себе одного китайского учёного, Чжао Дэ-яня. Он уважал его ради талантов и питал к нему полное доверие, так что Чжао Дэ-янь стал мало-помалу управлять государственными делами. Кроме того, Хели доверил правление ху (согдийцам), удалил от себя своих сородичей и не допускал их к службе. Он ежегодно посылал войска в поход, так что его народ не смог более переносить эти тяготы. Год за годом [в стране] был великий голод. Налоги и сборы стали невыносимо тяжёлыми, и племена всё более отвращались от Хели» (Бичурин, 1950, т. 1, с. 194). Последствия не замедлили сказаться. В 629 г. Эль-каган потерпел поражение в Шаньси. Против него сразу же восстали огузские племена. Императорская армия, воспользовавшись обстановкой, вторглась на территорию каганата. Покинутый всеми Эль-каган попал в плен (630 г.). Так завершилась история Первого Тюркского каганата.

Цитата по: Кляшторный С.Г., Савинов Д.Г. Степные империи древней Евразии. СПб: Филологический факультет СПбГУ, 2005. С. 92